шокирован(а)《«Немного притупляется чувство жалости, чувство человечности. Ты не отдаешь себе отчет в том, что какими-то действиями, возможно, ставишь крест на чьей-то судьбе. На возможности жить нормально.»
А вы удивляетесь, откуда все эти дела за репосты :)) Слушайте и не говорите что не слышали!》
А вы удивляетесь, откуда все эти дела за репосты :)) Слушайте и не говорите что не слышали!》
Картинка из видео:
позорно
вот он "в кожаной куртке и синей фуражке"
Аудио статьи (сайт)Published on Aug 24, 2019
Ссылка на видео: https://www.youtube.com/watch?v=yPqhMfsxDhg
Основное содержание видео по ссылке:《Что сотрудники Центра «Э» делают на митингах? Почему они все одинаковые? Откуда берутся дела за репосты? Отвечает бывший сотрудник подразделения Владимир Воронцов – это крайне интересный материал от либеральной Медузы [ подробнее на сайте Медуза - dipkor ] . Просто вдумайтесь, о чём рассказал сотрудник, какой на самом деле бардак там творится. Выдержки для вас зачитываю.
На митингах можно заметить людей в штатском, которые снимают протестующих на камеры. Время от времени похожие люди указывают полицейским, кого задерживать. Такие же сотрудники, но за закрытыми дверями заводят дела за репосты в социальных сетях. Все они работают в Центре «Э», о внутреннем устройстве которого известно не много.
Что такое Центр «Э»?
Название говорит само за себя — это Центр по противодействию экстремизму. Создали его 6 сентября 2008 года на базе похороненного УБОПа. В Москве центр изначально был создан в центральном аппарате, а к 2012 году в связи с протестами их стали создавать и в управлениях внутренних дел по административным округам. Если говорить только об аппарате города, то там работают около ста человек. В каждом округе — еще примерно по десять сотрудников.
Со стороны кажется, что Центр «Э» — монолитная контора, которая занимается только репостами и борьбой с инакомыслием. Многие воспринимают его как некую политическую полицию. Отчасти это так — думаю, что сотрудники мониторят всех значимых оппозиционеров. Но отчасти нет. Например, в ЦПЭ есть отдел, который занимается координацией антитеррористической деятельности, — он никак не связан с протестами и оппозиционерами. Там люди борются с тем, что на сегодняшний день является, наверно, абсолютным злом.
Другое дело, что несложно вычислить сотрудника в человеке, который стоит рядом с людьми в форме и общается с ними так, что видно: это не случайный прохожий. Тем более что они обычно ходят в джинсах, туфлях и с кожаной сумкой. Я называю это «Опер кожаная сумка».
А в целом у сотрудников ЦПЭ такая же профдеформация, что и в целом в полиции. Немного притупляется чувство жалости, чувство человечности. Ты не отдаешь себе отчет в том, что какими-то действиями, возможно, ставишь крест на чьей-то судьбе. На возможности жить нормально.
По сути, отношение к работе такое: ЭТО КОНВЕЙЕР, СЕГОДНЯ ЭТОТ, ЗАВТРА СЛЕДУЮЩИЙ. То есть отношение такое: просто кто-то должен это делать. Партия сказала «Надо», комсомол ответил «Есть».
Друзья, надо держаться вместе! Вместе – мы сила! Как только у власти окажутся люди, умеющие давать нормальные приказы – карьеры из всех структур с радостью и песней будут работать на страну и народ.》
На митингах можно заметить людей в штатском, которые снимают протестующих на камеры. Время от времени похожие люди указывают полицейским, кого задерживать. Такие же сотрудники, но за закрытыми дверями заводят дела за репосты в социальных сетях. Все они работают в Центре «Э», о внутреннем устройстве которого известно не много.
Что такое Центр «Э»?
Название говорит само за себя — это Центр по противодействию экстремизму. Создали его 6 сентября 2008 года на базе похороненного УБОПа. В Москве центр изначально был создан в центральном аппарате, а к 2012 году в связи с протестами их стали создавать и в управлениях внутренних дел по административным округам. Если говорить только об аппарате города, то там работают около ста человек. В каждом округе — еще примерно по десять сотрудников.
Со стороны кажется, что Центр «Э» — монолитная контора, которая занимается только репостами и борьбой с инакомыслием. Многие воспринимают его как некую политическую полицию. Отчасти это так — думаю, что сотрудники мониторят всех значимых оппозиционеров. Но отчасти нет. Например, в ЦПЭ есть отдел, который занимается координацией антитеррористической деятельности, — он никак не связан с протестами и оппозиционерами. Там люди борются с тем, что на сегодняшний день является, наверно, абсолютным злом.
Другое дело, что несложно вычислить сотрудника в человеке, который стоит рядом с людьми в форме и общается с ними так, что видно: это не случайный прохожий. Тем более что они обычно ходят в джинсах, туфлях и с кожаной сумкой. Я называю это «Опер кожаная сумка».
А в целом у сотрудников ЦПЭ такая же профдеформация, что и в целом в полиции. Немного притупляется чувство жалости, чувство человечности. Ты не отдаешь себе отчет в том, что какими-то действиями, возможно, ставишь крест на чьей-то судьбе. На возможности жить нормально.
По сути, отношение к работе такое: ЭТО КОНВЕЙЕР, СЕГОДНЯ ЭТОТ, ЗАВТРА СЛЕДУЮЩИЙ. То есть отношение такое: просто кто-то должен это делать. Партия сказала «Надо», комсомол ответил «Есть».
Друзья, надо держаться вместе! Вместе – мы сила! Как только у власти окажутся люди, умеющие давать нормальные приказы – карьеры из всех структур с радостью и песней будут работать на страну и народ.》
✒ Diana Mur / 1 day ago ➫ Если мы xoтим жить лучше, мы экстремисты. А если мы xотим тонуть в говне, мы патриоты. Железная логика.
